— Надя, — резко произнесла Таня, вырывая подругу из размышлений над картами. — А ты не думаешь, что эти карты, ну, как бы сказать, не всемогущие? Может, ты видишь то, что хочешь?
— Тань, я просто читаю, что есть, — с лёгким удивлением ответила та.

Таня рассердилась. Даже не понимала на кого. На дурака Даню. На Надю, которая то ли специально трактовала расклад себе на пользу, то ли подсознательно. На карты, что не дали надежды. Или на то, что доверила свой выбор кому-то, кроме себя.
Она отвернулась к окну. На улице моросил дождь, фонари отражались в мокром асфальте. Пары под зонтами, джаз, звон посуды, гул голосов — чуть сладкий, терпкий, как и вино. Всё то, за что она любила этот город, этот бар, свою жизнь.

Картина за окном перенесла её в другой вечер — когда они с Даней впервые зашли в «Медный лев». Даня тогда заказал ей белое полусладкое и суши. Его рука дрожала, когда он передавал бокал. Один ролл упал в соевый соус, оставив пятно на белой рубашке — «на память». А потом он заговорил про звёзды, про физику и то, как их встреча была неизбежной. Глупо, но от этих слов у неё кружилась голова. Она не была романтиком, но тогда что-то задело её по-настоящему.

«Приходи? Поговорим». Даня. Сердце забилось быстрее.
— Спасибо, Надь. Не думаю, что карты правы, но разговор был нужным. Сложный путь, не сложный — неважно. Главное — не сдаваться. Мне пора. Пока!

На улице Таня вдохнула прохладный воздух. Фонари мерцали. Где-то внутри уже горел слабый, но уверенный свет надежды. Она знала: у них есть шанс. И она готова его дать.